Моя семья самая обычная. В роду не было замечено рыб, никто из пращуров не согрешил с русалкой и не шалил с дельфинами. Откуда у меня такая страсть к морю — неизвестно. Неприятно считать себя подкидышем, буду думать, что просто прихоть судьбы, но без моря я не могу. Даже если не купаться, просто погулять по берегу — лучший отдых от всего.
В Черном море мне нравится абсолютно все. Теплая вода, в которой тебя могут укусить разве что проплывающие мимо дети и извращенцы, любящие толстые попы повышенной бледности, а не голодные акулы. Прекрасный каменистый пляж, благодаря которому не приходится вытряхивать из самых застенчивых мест песок. Камни, среди которых попадаются красивые: я так полпляжа домой перетаскала.
Продавщица пончиков, она вообще как символ пляжа. У нее в роду были чайки, иначе как объяснить, почему она орет таким противным голосом.
Или массажист. С невероятным загаром. Такого коричневого цвета мне не встречалось даже среди говна.
Я не против засилия посторонних ног на моем покрывале. В сезон, свободные места поближе к воде, нарасхват, поэтому или в тесноте или купайся в ванной, дома.
Люди мне даже нравятся. Иногда попадаются очень любопытные персонажи. Например, усталая семья с четырьмя детьми. Как только детям раздали совочки, панамки и наказы не уходить далеко, папа отрубился мордой в пляж, а мама впала в состояние, близкое к анабиозу. Она явно спала. Но, чтобы ее не назвали кукушкой, спала с открытыми глазами. И вот почему. Одному из детей, смешной пухле в леопардовых трусах, не хватило ведерочка. Поэтому весь песок она методично ссыпала отцу в трусы. Папа оказался вместительным, и в разноцветный нейлон поместилось килограмма два мелкой гальки. Нафаршировав отца, кроха двинулась к матери. Тут, правда, дело обстояло похуже. Из пустых емкостей у матери был только лифчик, но туда неудобно складывать добытое. Ребенок, очень находчивый и старательный, стал просто закапывать родительницу. И снова ноль реакции. Правильно, пока детишки заняты делом, можно сладко вздремнуть. Остальные дети не такие садисты: они просто облизывали гальку, дрались за остродефицитные игрушки и строили оборонительные крепости из подручного материала.
А не так давно я познакомилась с дивной старушкой. Ей лет, ну примерно, как миру. Уверена, что в детстве она, при свете лучины, играла с яйцами трицератопса в пещере, пока мать доила стегозавра.
Маленькая, сухонькая, но чрезвычайно самостоятельная старушка. И кокетливая. Купальник, образца 50-х годов, накрашенные губы, красные ногти на ногах и вагон интересных историй.
Хотелось бы мне на пороге столетия быть такой же активной.
Но переплюнул всех колоритных личностей один мужик. Ничем не примечательный, кабы не его любопытство.
Черное море часто штормит, и тогда, после бури, на волнах качается куча всякого говна: ветки, листья, куски дерева, один раз даже огромный кусок трубы видела. Так вот, среди обломков карагача, плыло что-то неизвестное. Ну мужик и потрогал. Оказалось, что это говно. И это не метафора. Как он орал. Даже переплюнул тетку с выпечкой. Он обещал выловить причину своей истерики и лично сравнить с жопами абсолютно каждого отдыхающего, а после, если совпадет, так сказать, причина и следствие, совершить гомосексуальный акт любви по принуждению с засранцем.
Руку он сначала хотел отрубить, но потом понял, что сравнивать одной рукой будет неудобно, поэтому просто тер ее песком. И поливал пивом. И снова тер. И так – пока на берегу не закончился песок, а из руки не проступили кости.
Я тоже против плавающего говна. Вот если человек-говно и он плывет, то ладно, пусть плывет. А натуральное – ну уж нет. К такой компании я не готова. Я говнофоб.
Свежие комментарии